Где умер имам шамиль. Национальный герой кавказских народов Имам Шамиль (биография)

В 1859 году перевернулась одна из кровавых страниц истории России и Кавказа. После многомесячной осады русские войска взяли аул Гуниб в Дагестане и захватили в плен знаменитого вождя горцев – имама Шамиля. Больше четверти века он был одним из самых упорных и неуловимых врагов Российской империи.

В начале 1830-х годов Шамиль создал многонациональное государство, в котором были объединены чеченцы, ингуши, аварцы (сам Шамиль был аварцем), лезгины и представители ряда малых дагестанских народностей. Шамиль сплотил их на основе мюридизма – воинствующего направления в исламе, главной идеей которого является священная война с «неверными» (газават) как долг каждого мусульманина. Шамиль стал самодержавным повелителем, сосредоточившим в своих руках духовную, светскую и военную власть, – имамом теократического государства.

Вначале Шамиль был одним из сподвижников первого имама – Кази-Муллы, поднявшего в 1829 году восстание против российского господства на Кавказе. Но во время взятия русскими войсками в 1832 году аула Гимры Кази-Мулла был убит. Его преемник Гамзат-бек тоже продержался недолго - пал жертвой межплеменных разборок. И тогда верховный авторитет среди мюридов (борцов за веру) перешёл к Шамилю. Он обосновался в ауле Ахульго и дал начало новому витку борьбы народов Кавказа за независимость.

Шамиль искусно пользовался дипломатическими методами. В первые годы правления ему удавалось путем переговоров удерживать российскую администрацию от военных действий. Когда же в 1837 году русские войска всё-таки взяли Ахульго, Шамиль согласился присягнуть на верность российскому императору. Однако полученную таким образом мирную передышку Шамиль использовал для укрепления своей власти и консолидации сил горцев с целью возобновления противостояния.

В 1839 году русские войска опять захватили Ахульго, но Шамиль сумел ускользнуть. Российские власти посчитали его дело проигранным и не стали его преследовать, и вновь просчитались. Обосновавшись на этот раз в чеченском селении Дарго, Шамиль в 1842 году отразил наступление русских. А в 1845 году, когда Дарго все-таки пало под натиском соединений императорской армии, наши войска при отходе попали в засаду и были уничтожены мюридами.

Последующие 12 лет были пиком политического могущества Шамиля. Власть имама простёрлась на весь Горный Дагестан, Ингушетию, Чечню и некоторые северо-западные районы нынешнего Азербайджана. В своём государстве Шамиль неуклонно устанавливал порядки в соответствии с шариатом. Он умно укреплял собственную власть. А чтобы предотвратить сепаратизм, разделил на местах военную и судебную власти.

Шамиль обладал широким политическим кругозором. Во время Восточной войны (1853-1856 гг.) он пытался найти союзников в лице Турции и Англии и просил у них помощи оружием и деньгами (но не получил её из-за трудностей сообщения). Завязал Шамиль отношения и с борцами за независимость на Западном Кавказе – черкесскими племенами.

Только после окончания Восточной войны Российская империя смогла вернуться к окончательному завоеванию Кавказа. К тому времени власть Шамиля переживала кризис. Многим горцам не нравились порядки, заводимые Шамилем, произвол его кади (судей) и наибов (военных губернаторов), вводимые имамом непривычные налоги «на борьбу с неверными». Некоторые племенные авторитеты испытывали всё больше желания замириться с российской администрацией на условиях сохранения своего традиционного положения. Шамилю становилось всё труднее контролировать своих соратников.

На время Шамилю ещё удалось сплотить горцев перед лицом возобновившегося наступления русской армии. Но, когда весной 1859 года императорские войска под командованием генерала от инфантерии А.А. Барятинского обложили Гуниб, Шамилю оставалось либо погибнуть, либо выговорить себе почётные условия сдачи. Однако Шамиль затягивал переговоры. Тогда Барятинский 25 августа 1859 года двинул свои подразделения на штурм Гуниба. И Шамиль был захвачен в плен.

Российская империя милостиво относилась к своим побеждённым врагам. Кроме того, пример уважительного обращения с Шамилем должен был побудить других вождей горского сопротивления прекратить борьбу. Шамилю были оставлены государственная казна (превращённая им в личную) и его гарем. Он также получил обещание, что в дальнейшем ему будет предоставлена возможность совершить паломничество в Мекку. Шамиля поселили в Калуге, где царское правительство взяло для него в аренду роскошный дом местного помещика Сухотина. Знатному пленнику была определена пенсия из российской казны в размере 15 тысяч тогдашних рублей в год. Его принял и беседовал с ним сам император Александр II.

Шамилю было позволено ездить по России. Он с интересом наблюдал за новшествами технического прогресса, входившими тогда в жизнь – железные дороги, пароходы, телеграф; восхищался огромными каменными зданиями и храмами и т.д. Говорят, что под конец жизни он выразил сожаление, что так долго боролся с «белым царём». В 1866 году, в годовщину своего пленения, он торжественно принёс присягу на верность российской короне.

В 1870 году Шамиль совершил паломничество в Мекку, где, как и предсказывал, скончался на следующий год. Его похоронили в Медине. Шамиль явно не прогадал ни когда воевал, ни когда сдавался в плен. Он получил от жизни всё – богатство, власть, почитание и священную о нём память народов, которыми правил, а под конец жизни, утратив только власть, получил уважение от победившего его противника.

Имам Шамиль - знаменитый вождь и объединитель горцев Дагестана и Чечни в их борьбе с Россией за независимость. Его пленение сыграло существенную роль в ходе этой борьбы. 7 сентября исполнилось 150 лет с того дня, как Шамиль был взят в плен.

Имам Шамиль родился в селении Гимры около 1797 года (по другим сведениям около 1799 года). Имя, данное ему при рождении, - Али - было изменено его родителями на «Шамиль» еще в детском возрасте . Одаренный блестящими природными способностями, Шамиль слушал лучших в Дагестане преподавателей грамматики, логики и риторики арабского языка и скоро стал считаться выдающимся ученым. Проповеди Кази-муллы (Гази-Мохаммеда), первого проповедника газавата, - священной войны против русских - увлекли Шамиля, который стал сначала его учеником, а потом другом и ярым сторонником. Последователи нового учения, искавшие спасения души и очищения от грехов путем священной войны за веру против русских, назывались мюридами.

Сопровождая своего учителя в его походах, Шамиль в 1832 году был осажден русскими войсками под началом барона Розена в родном ауле Гимры. Шамиль успел, хотя и сильно израненный, пробиться и спастись, Кази-мулла погиб. После смерти Кази-муллы его преемником и имамом стал Гамзат-бек. Шамиль был его главным помощником, собирая войска, добывая материальные средства и командуя экспедициями против русских и врагов имама.

В 1834 году, после убийства Гамзат-бека, Шамиль был провозглашен имамом и в течение 25 лет властвовал над горцами Дагестана и Чечни, успешно борясь против огромных сил России. Шамиль обладал военным талантом, большими организаторскими способностями, выдержкой, настойчивостью, умением выбирать время для удара и помощников для исполнения своих предначертаний. Отличаясь твердой и непреклонной волей, он умел воодушевлять горцев, умел возбуждать их к самопожертвованию и к повиновению его власти.

Созданный им имамат стал, в условиях далеко не мирной жизни Кавказа в те времена, уникальным образованием, своего рода государством в государстве , управлять которым он предпочитал единолично, не считаясь с тем, какими средствами это управление поддерживалось.

В 1840-х годах Шамиль одержал ряд крупных побед над русскими войсками. Однако в 1850‑х годах движение Шамиля пошло на спад . Накануне Крымской войны 1853 - 1856 годов Шамиль в расчете на помощь Великобритании и Турции активизировал свои действия, но потерпел неудачу.

Заключение Парижского мирного договора 1856 года позволило России сосредоточить против Шамиля значительные силы: Кавказский корпус был преобразован в армию (до 200 тысяч человек). Новые главнокомандующие - генерал Николай Муравьев (1854 - 1856) и генерал Александр Барятинский (1856 1860) продолжали сжимать кольцо блокады вокруг имамата. В апреле 1859 года пала резиденция Шамиля - аул Ведено. А к середине июня были подавлены последние очаги сопротивления на территории Чечни.

После того как Чечня была окончательно присоединена к России, война продолжалась еще почти пять лет. Шамиль с 400 мюридами бежал в дагестанский аул Гуниб.

25 августа 1859 года Шамиль вместе с 400 сподвижниками был осажден в Гунибе и 26 августа (по новому стилю - 7 сентября) сдался в плен на почетных для него условиях.

После приема в Петербурге императором ему была отведена для жительства Калуга.

В августе 1866 года в парадной зале Калужского губернского дворянского собрания Шамиль вместе с сыновьями Гази-Магомедом и Магомедом-Шапи принес присягу на верноподданство России . Спустя 3 года Высочайшим Указом Шамиль был возведен в потомственное дворянство.

В 1868 году зная, что Шамиль уже немолод и калужский климат не лучшим образом сказывается на его здоровье, император решил выбрать для него более подходящее место, каковым стал Киев.

В 1870 году Александр II разрешил ему выехать в Мекку , где он и скончался в марте (по другим сведениям в феврале) 1871 года. Похоронен в Медине (ныне Саудовская Аравия).

7 сентября (25 августа по старому стилю) будет очередная годовщина события, о котором, не в пример событиям более выдающимся, знает, или как будто знает любой дагестанец. Речь идёт о годовщине пленение имама Шамиля на Гунибе.

Что и говорить, тема, несказанно обросшая всевозможными мифами и кому-то даже порядком надоевшая. Одни любят Шамиля только за «сдачу в плен», другие за это же ненавидят. Одни, вспоминают героический конец, основательно позабытого у нас, имама Гази-Мухаммада , язвительно попрекая: «Как мог Шамиль после тридцати лет войны (1829-1859 гг.) сдаться в плен, предав идею имамата?». Другие при мысли о Гунибе растерянно краснеют, не зная чем оправдать «поступок имама». Но вызывает удивление, что сам «факт» сдачи в плен ни кем не оспаривается. И это в то время, когда сами устои российской, да и мировой истории, активно пересматриваются, а то и прямо деформируются такими течениями как Новая хронология и Новая география.

Причина же повышенной щекотливости пересмотра этих событий, разумеется, в излишней политизированности личности имама Шамиля. К сожалению, доставшейся нам в наследство от советской эпохи: когда он был «хорошим» (1917-1934 гг.); «ухудшился» (1934-1941 гг.); для поднятия патриотизма на время войны «улучшился» (1941-1947 гг.); стал «совсем плохим» (1950-1956 гг.); и вновь стал потихоньку «улучшаться» (с 1956 г.), хотя тем, кто благожелательно отзывался о Шамиле, так и не удалось победить вплоть до развала СССР.

Что касается дня сегодняшнего то, несмотря на обилие разнообразной литературы о Шамиле, и растущий интерес молодёжи к своей истории, наиболее важные вехи, и в том числе пленение Шамиля, в научном смысле, обходятся стороной, уступая место всевозможным малограмотным спекуляциям. Например, в увидевшем свет несколько лет назад двухтомном академическом издании «История Дагестана с древнейших времён до наших дней», попросту отсутствуют события с 1851 по 1860 год. Таким образом, если перенестись в «мир науки» мы будем вынуждены декламировать: «В зловещей тишине стоит Гуниб. И в три кольца он намертво оцеплен».

Пожалуй, мало кто в Дагестане, особенно среди молодёжи не слышал этих слов о Гунибе, из одноимённой песни известного чеченского барда Тимура Муцураева , в своих песнях проповедующего идею священной войны. Тема сдачи имама Шамиля на Гунибе звучит в целом ряде его песен («Гуниб», «Байсонгур», «О Русь, забудь былую славу» и др.), которые доносятся до нас из окон проезжающих автомобилей, жилых домов, магазинов звукозаписи и т.д., играя значительную роль в формировании исторических представлений молодёжи Дагестана. Поэтому мы попытаемся, оперируя достоверными свидетельствами участников тех событий и фактами не вызывающими сомнений, восстановить картину произошедшего. И хотя мы опустили подробное изложение трудных переговоров предшествовавших штурму Гуниба, можно утверждать, что Шамиль собирался биться до конца, и уж точно «раньше времени» не сдавался.

Что касается часто звучащих упрёков, проводящих параллели с героической смертью первого имама Гази-Мухаммада, то они совершенно несерьёзны, потому что требовать от немолодого мужчины шестидесяти трёх лет, пол жизни проведшего в перманентных боевых действиях, повторить собственный трюк проделанный им в 35 лет и с меньшим успехом проделанный Гази-Мухаммадом в 37 лет, это слишком. Да и расположение сил, на этот раз, сложилось для Шамиля куда менее удачно: если тогда в 1832 году окружённые в высокой башне, они выпрыгивали на голову наступающих русских войск, то теперь имам находился в импровизированной мечети-полуземлянке, а русские войска сомкнутым строем стояли вкруг неё «на расстоянии пистолетного выстрела».

В этой связи, идея прорыва сквозь стену из осаждающих, тридцати мюридов-чеченцев во главе с одноруким и одноглазым Байсонгуром Беноевским , воспетая Т. Муцураевым, выглядит ещё менее убедительно. И не только потому, что от многонационального контингента защитников Гуниба на момент пленения осталось в живых, всего 40 человек вместе с Шамилем, а потому, что кроме, разве что самого Байсонгура, не обнаруживаемого впрочем, по письменным источникам, чеченцев на Гунибе не было вовсе. Так Мухаммад Тахир ал-Карахи в одном из пунктов, последней (84) главы своего труда, озаглавленном «чеченец-единоверец», сообщает: «Из всех чеченцев только один не покинул имама и сопровождал его в Нагорный Дагестан». Вероятно, это был неукротимый Беноевский наиб Байсонгур, но, к сожалению, ал-Карахи не называет его имени, и мы не сможем узнать, был ли этот чеченец на Гунибе или нет.

Наконец, прорываться с Гуниба было попросту не куда, так как Чечня была фактически завоёвана ещё в 1858 году (последний оплот имама в Ичкерии — Ведено пал в апреле 1859 года), да и незачем, поскольку после пленения имама Шамиля никто их уже не ловил, и оставшиеся мюриды спокойно, во всеоружии и с развевающимися знамёнами спустились и разошлись с Гуниб-горы, как это прекрасно видно на картине очевидца событий Теодора Горшельта «Спуск мюридов с Гуниба». Преследованиям подверглись только русские, перешедших на сторону Шамиля: таких на Гунибе оказалось 30 человек — многие приняли ислам и погибли в бою, лишь 8 из них попали в плен и были обезглавлены как «изменники» православия, самодержавия и своей народности. Лишь один, не имеющий отношения к Байсонгуру, эпизод, обнаруженный нами у Хаджи-Али Чохского в его «Сказание очевидца о Шамиле и его современниках», мог послужить материалом для вышеуказанной песни: «Шамиль выехал из селения в сопровождении пеших мюридов. Увидев его, все войска, которые находились вокруг селения, закричали: «Ура!». Шамиль повернул в селение, думая, что его обманут. Но один, из числа мюридов, Мухаммад Худайнат-оглы Гоцатлинский , сказал Шамилю: «Если ты побежишь, то этим не спасёшься; лучше давай я убью сейчас Лазарева , и начнем последний газават». В это время впереди русских отдельно стоял полковник Лазарев, который, заметив нас, сказал: «Куда вы возвращаетесь?! Не бойтесь!»… После того я уже не видал ни Шамиля, ни главнокомандующего. Таким образом, я был посредником при заключении мира… Все имение наше было разграблено милиционерами, так что даже иголки не осталось… Я еще не видел большего несчастья, как в день заключения мира…»

И всё равно, скажет неугомонный читатель, если не спастись, Шамиль мог хотя бы героически погибнуть, кинувшись на врага. С чем? — спросим мы в ответ. Как рассказывает нам наиб Инкачилав Дибир : «В окруженной мечети я застал до 40 мужчин и до 20 вооруженных женщин. Это был весь (оставшийся после сражения) боевой элемент аула. Шамиль стоял между ними с заткнутыми за пояс полами черкески». Имам, обратившись к сподвижникам, даже просит и даёт разрешение убить себя кинжалом. В этой связи уместно вспомнить слова Хайдарбека Геничутлинского : «В это время повелитель неверных отдал приказ подчиненным ему нечестивым главарям, чтобы они непрерывно и неотступно действовали против вождя правоверных Шамиля: пока либо сами не захватят его в плен, либо не перемрут от его руки, все до единого. Проклятый сардар, собрав свои войска, повел их в перёд. Они были столь многочисленны, что мусульманам перед ними было явно не устоять».

Выбежать с саблей и кинжалом? На многотысячный строй мечтающих разбогатеть солдат, которым князь Барятинский уже пообещал 10 000 рублей за поимку живого имама, известного всем и по одежде и в лицо? Даже если, размахивая саблей и кинжалом, имам убил бы первого и второго из приблизившихся русских солдат, третий и четвёртый просто подхватили бы старого имама под руки и вынесли с поля, разделив затем обещанное вознаграждение. Наконец возникает вопрос: умереть? Но ради чего? В Гимрах или Ахульго, он понимал, что вся борьба впереди, а сейчас, в августе 1859 г., ситуация коренным образом отличалась от ситуации лета 1839 г. и тем более осени 1832 г. Его все покинули, точнее, предали, он остался почти один. Умереть на радость предателям?

Ну, если и после этого у упёртого читателя остались вопросы, то хочется просто посоветовать таковому, представить себя осаждённым большой армией в маленькой сельской мечети, но не с автоматом или гранатами, как обычно у нас бывает, а с ножом, причём каждый из осаждающих мечтает взять его живым.

Пока «упёртый читатель», представляет себя в роли Рэмбо , остальным предлагаю рассмотреть более важную и запутанную проблему, доселе почему-то не привлекавшую внимание учёных-исследователей. Был ли совершён А.И. Барятинским , столь часто упоминаемый в местных хрониках, обман и если был, то с какой целью и последствиями для современности? Например, историк начала 20 века Хайдарбек Геничутлинский пишет «После того, как повелитель правоверных Шамиль оказался в руках у кафиров, их проклятый сардар (главнокомандующий А.И.Барятинский) допустил вероломный обман. Изменив уговору, он отправил Шамиля вместе с его семьей в ссылку в Россию». Такое заявление сподвижника Шамиля обычно не принималось историками в расчет, дескать, «оно тенденциозно, продиктовано обидой и озлоблением на победившего врага, и не имеет подтверждения в русских архивных документах».

Все знают, что после взятия Гуниба А.И. Барятинский проявлял подчёркнутое внимание к своему пленнику и его домочадцам, понимая, что в памяти потомков он останется, прежде всего, как человек, пленивший Шамиля, то есть он смотрел на себя из будущего. Резонно предположить, что этот взгляд на происходящее возник у главнокомандующего не в день штурма, а хотя бы немного раньше.

Ещё в начале августа 1859 года, больной, только что после приступа подагры, наместник Кавказа князь Барятинский, садится в Тифлисе на коня и, едва держась в седле, срочно догоняет действующие внутри Дагестана войска. Взволнованный столь широко развернувшимся успехом операций, веря и не веря в скорый конец войны и всё время боясь, чтобы она не закончилась без него. По трупам солдат и мюридов, взбирается А.И. Барятинский на Гуниб, и со словами «Кончайте скорее!», как на трон, садится на широкий камень в конце берёзовой рощи. Поэтому в поведении А.И. Барятинского, как после, так и до штурма Гуниба не следует искать случайных поступков. Он старательно подражает Цезарю, пленившему в Алезии, вождя галльского сопротивления, национального героя Франции, Верцынгеторига , а художник Теодор Горшельт должен лишь закрепить это сходство на холсте.

Именно, исходя из этого, мы сегодня можем утверждать, что слова Хайдарбека Геничутлинского, подтверждаются, и не только свидетельствами таких же «туземцев», а столь вожделенным для современных историков русским архивным документом, исходящим непосредственно от самого А.И. Барятинского, накануне штурма Гуниб-горы.

«ПИСЬМО НАМЕСТНИКА КАВКАЗА И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО КАВКАЗСКОЙ АРМИЕЙ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ А.И. БАРЯТИНСКОГО ЖИТЕЛЯМ ДАГЕСТАНА 24 августа 1859 г. Вся Чечня и Дагестан ныне покорились державе российского императора, и только один Шамиль лично упорствует в сопротивлении великому государю. …Я требую, чтобы Шамиль неотлагательно положил оружие. Если он исполнит мое требование, то я именем августейшего государя торжественно объявляю ему, со всеми находящимися при нем теперь в Гунибе, полное прощение и дозволение ему с семейством ехать в Мекку, с тем, чтобы он и сыновья его дали письменные обязательства жить там безвыездно, равно как и те из приближенных лиц, которых он пожелает взять с собой. Путевые издержки и доставление его на место будут вполне обеспечены русским правительством… Если же Шамиль до вечера завтрашнего дня не воспользуется (то есть до вечера 25 августа — выделено нами З.Г. ) великодушным решением императора всероссийского, то все бедственные последствия его личного упорства падут на его голову и лишат его навсегда объявленных ему мною милостей». (Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 362. Л. 41. Перевод с араб. яз.)

Внимательный читатель уже понял хитроумный план А.И. Барятинского. Дело в том, что штурм Гуниб-горы (в ночь с 24 на 25 августа), был начат задолго до истечения срока ультиматума (до вечера 25 августа), то есть когда горцы этого не ожидали, и что важнее, всё было рассчитано так, что уже во второй половине дня 25 августа, Шамиль, после многочасовых боёв окруженный на краю аула, оказался в руках А.И. Барятинского. Но о поездке в Мекку с ним никто уже разговоров не вёл.

Примечательна удивительная забывчивость всех присутствующих. Потом вообще никто не мог вспомнить (!?) точно, что именно при встрече сказал имам и что ответил ему наместник. Во всяком случае, А.И. Барятинский тотчас уехал, а Шамиль сел на ещё тёплый камень и, закрыв лицо руками, молчал около часа, очевидно, ещё за 154 года до нас, поняв как жестоко его обманули, выманив из аула на переговоры, тем самым, смазав весь его героический путь.

Довольно сильный офицерский конвой отгонял от имама приближающихся. Таким образом, в глазах простого дагестанца жившего в некотором удалении от театра боевых действий и не получавшего оперативной информации, всё выглядело так, словно Шамиль принял обнародованный днём ранее ультиматум — на Кавказе дело неслыханное.

Лицемерие главнокомандующего А.И. Барятинского становится окончательно видно из датируемой 27 августа реляции, направленной им военному министру Н.О. Сухозанету : «…Из предыдущего отзыва от 22 августа №379 Вашему высокопревосходительству известно, что я приказал прекратить бесплодные переговоры с Шамилём и 23 числа приступить к овладению Гунибом. …» (АКАК.Т. XII. Док. 1056. С. 1178-1179.)

Теперь нам становится, очевидно, что предания «о сдавшемся без боя имаме», коренятся в хитроумной ловушке расставленной главнокомандующим А.И. Барятинским, и конкретно в приведённом выше арабоязычном «письме дагестанским жителям», содержащем ультиматум имаму.

«В результате затмилось на Кавказе солнце Ислама, — завершал свой труд, под впечатлением от случившегося, аварский историк Хайдарбек Геничутлинский, — народ объяла тьма. Мусульмане растерялись. Они уподобились людям, пришедшим в состояние опьянения при виде, что наступил день Страшного суда. Сабли борцов за веру скрылись в ножнах. Мунафики же подняли головы. Они повели себя так, словно овладели Вселенной. Удивительно, удивительно все это было видеть, о, верующие братья! Произошли эти события в (1859) начале 1276 года хиджры Пророка (мир ему и благословение Аллаха)… Шамиля, попавшего в руки кафиров, Всевышний Аллах избавил от унижений и мести с их стороны. Они с почетом, выказывая большое уважение, доставили имама в свою столицу Петербург… Мало того, Всевышний принудил их безвозмездно действовать в пользу имама — в конце концов, они сами доставили Шамиля вместе с его семьёй в священный город Мекку, куда, как известно, люди попадают обычно лишь с величайшим трудом…»

P.S. Похоронили имама Шамиля на мединском кладбище Джаннат ал-Баки 23 февраля 1871 году. Да будет Всевышний Аллах доволен имамом Шамилем, и всеми мусульманами.

Для сравнения, проигравшийся в казино, А.И. Барятинский скончался от сифилиса в 1879 году в Женеве, в возрасте шестидесяти пяти лет. «А это пища, для умеющих размышлять» .

Тем, кто осуждают, порицают, недолюбливают имама Шамиля, надо поскорее покаяться

Есть такой хадис, который гласит, что достойных людей могут оценить только достойные люди. Ещё есть такое изречение, что при упоминании благочестивых людей ниспосылается благодать Всевышнего. Поэтому, с надеждой на милость Аллаха, несколько слов о имаме Шамиле.

К сожалению, уважаемые братья, среди нас встречаются люди, которые осуждают, порицают имама Шамиля, высказывают в его адрес неодобрительные слова. К примеру, некоторые говорят, что имам и его мюриды воевали ради мирского богатства. Другие глаголют, что имам воевал ради славы и власти, а третьи – что имам был жестоким человеком, который не знал милосердия. Есть ещё категория людей, утверждающих, что имам сдался и был взят в плен, и что это было его ошибкой, якобы, он должен был сражаться до конца.

Сегодня есть люди, хотя людского в них ничего не осталось, которые под лозунгом джихада сеют смуту и раздор, и без всякого стыда своё безумие ставят на одну доску со святым делом имама Шамиля. Здесь, дорогие братья, нечему удивляться, потому что и в то время против имама на стороне царской армии сражались так называемые «мусульмане», их было несколько тысяч. Людей, которые выражаются в адрес имама неодобрительно, может постигнуть злая участь. Почему? Потому, что Всевышний в Хадис-аль-Кудси говорит: «Кто будет испытывать враждебные чувства к Моему любимцу, тому воистину Я объявляю войну». Тем людям, которые осуждают, порицают, недолюбливают имама Шамиля, надо поскорее покаяться, пока их не настигла кара Аллаха.

Шестой праведный халиф

Поистине, имам Шамиль был любимцем Аллаха (авлия) очень высокого уровня, духовным наставником. Он был феноменом, которого Всевышний одарил ясным умом. Он был очень мудрым политиком, великим полководцем, и его Аллах избрал, чтобы спасти Дагестан от неверия. После Пророка (мир ему и благословение) и сподвижников, можно сказать, имам Шамиль был самим справедливым имамом. К примеру, Шуайб-афанди аль-Багини в книге «Табакат» пишет: «После того как закончился газават имама Шамиля, Шариат осиротел». Великие алимы прозвали имама Шамиля шестым праведным халифом. Шуайб-афанди пишет, что после Умара ибн Абдул-Азиза в истории не было такого имамата, где так в совершенстве соблюдались бы шариатские правила, как в имамате имама Шамиля. Алимы говорят, что газаваты имама Шамиля были подобны газаватам Пророка (мир ему и благословение). Мы знаем, что имаму Шамилю, как и Пророку (мир ему и благословение) пришлось совершить хиджру (переселение).

Шамиль был истинным накшбандийским устазом. В «Табакате» аль-Багини пишет, что помимо устазов Мухаммада Яраги и Джамалутдина Кумухи разрешение на наставничество (иджаза) имаму дал ещё и Исмаил Курдумерди.

Иногда слышишь утверждение, что имам Шамиль не был шейхом тариката. В действительности же, в те времена переулки селения Гимры были переполнены мюридами, которые приходили к устазам Газимухаммаду и Шамилю. Это подтверждённый исторический факт. Они были на истинном пути, и это подтверждает то, что имама поддерживали со всех концов света. В мечетях Аравии, Азии, Турции просили Всевышнего помочь имаму. Великие учёные Мекки слали ему письма, подтверждая в них истинность пути имама, и предостерегая тех, кто пойдёт против него, от опасности впасть в заблуждение.

Караматы имама

Всевышний наделил имама Шамиля многими особенностями, караматами. К примеру, того, кто выступал против имама, Всевышний уже на этом свете наказывал, не дожидаясь Ахирата. То же решение действует и по сегодняшний день, так как после смерти имама оно не аннулировалось. Почему? Потому, что Всевышний вечно живой и наказывает людей, которые недолюбливают имама Шамиля даже сегодня.

Имам Шамиль при взгляде на человека мог определить, к какой категории он относится: к категории верующих или неверующих. Почему? Потому, что Аллах наделил его такой возможностью. Исходя из этого, он соответствующим образом относился к каждому.

Вот ещё одно проявление карамата имама Шамиля и Газимухаммада: когда представители царских войск потребовали, чтобы им выдали горцев в качестве аманата (доверии), Газимухаммад сказал, что надо им выдать людей, а имам Шамиль был против, и между ними возникла маленькая ссора. Люди, которые недолюбливали имама Шамиля, подошли к Газимухаммаду и сказали: «До каких пор мы будем терпеть высокомерие этого Шамиля, давай, мы его убьём». На это Газимухаммад ответил: «Убить-то убьём, а кто доставит его тело в Медину?». Газимухаммад знал, что его тело из глины Ясриба (Медина). Каждый из нас создан из той почвы, в которой будет похоронен.

Любовь к наукам

Самое большое внимание имам уделял знаниям, и хотя он воевал 25 лет, нельзя полагать, что имам кроме сражений ни о чём не думал. Большое внимание он уделял мутаалимам (учащимся). Из общественной казны (байт-уль-мал) он выделял большие средства на распространение знаний (ильму). В каждом населённом пункте имам создавал медресе. Одарённых людей имам Шамиль освобождал от газавата и отправлял изучать науки. В те времена уровень грамотности горцев вырос в десять раз по сравнению с тем, какой был до газавата. Можно сказать, что среди горцев мало осталось тех, кто не умел писать и читать. Русский учёный, генерал Услар пишет: «Если сравнить население и число медресе в Дагестане того времени, уровень грамотности дагестанцев намного превышал уровень грамотности европейцев».

Преследовал ли имам цель уничтожить неверующих?

У имама Шамиля, как и у Пророка (мир ему и благословение), не было цели уничтожить неверующих. Потому что в Шариате есть такое правило, о котором Рамазан Бути пишет в книге «Аль-джихад филь-Ислами», что поистине джихад с оружием осуществляется с целью устранения вражды, а не с целью уничтожения неверия. Доказательством служит факт, что имам Шамиль, как и Пророк (мир ему и благословение), перед газаватом своим мюридам говорил: «Не убивайте стариков, женщин и детей, не рубите деревья, не сжигайте поля, если вы заключите мир даже с кяфирами, не нарушайте его». Из этого понятно, что целью имама и его мюридов не было уничтожение неверующих. К своим пленным имам относился с уважением. Он их уважал, не принуждал принять Ислам. Пишется, что пленным имам Шамиль давал свободно исповедовать их религию – Христианство. Также сообщается, что много неверующих, услышав о справедливости имама Шамиля, перешли на его сторону и в их числе два священника. Царские генералы этого и боялись. Они боялись, что, услышав о справедливости, большинство перейдёт на сторону имама.

Великий полководец

Европейцы следили за войной на Кавказе и удивлялись, как это царская Россия, такая сильная держава, которая разгромила самого Наполеона, не может справиться с таким маленьким количеством горцев. Они знали, что против имама Шамиля русский царь бросил вдвое больше войск, чем против самого Наполеона. Давая оценку имаму Шамилю, известный турецкий историк Албай Яшар пишет: «В мировой истории не было такого великого полководца, как имам Шамиль». Дальше он утверждает: «Если Наполеон это уголь войны, то имам Шамиль является огненным столпом войны». Сами русские генералы, воевавшие против Шамиля, давали ему достойную оценку. Они называли его гением войны. Удивлялись его владению тактикой сражений, удивлялись, как он всегда умудрялся выходить победителем из боя, ни имея денег, испытывая нужду в лекарствах, оружии и в людских ресурсах. Царские генералы были поражены. К примеру, в боях за Ахульго царская армия потеряла 33000 солдат, в то время, как имам Шамиль потерял только 300 мюридов. Даже рассказывают, что у агрессоров в боях за Ахульго за один день было убито около 5000 солдат. Бывали случаи, когда генерал возвращался из боя только с двумя солдатами. Но, к большому сожалению, самые близкие, доверенные люди предавали Шамиля. Однажды в состоянии отчаяния имам высказал слова имама Шафии в стихотворной форме:

Те, кто обязались защищать меня,

Стали союзниками недругов внезапно,

И стрелы тех, кому всецело доверял,

Пронзивши грудь мою, вернулись обратно.

Был ли пленён имам Шамиль?

Уважаемые братья, не было никакого плена и быть не могло, чтоб имам Шамиль сдался в плен неверным, потому что Мухаммад-Тахир аль-Карахи пишет: «И в последний час на горе Гуниб имам подходил к каждому мюриду отдельно и просил сражаться до конца, до смерти шахида. Но все отказались и просили имама принять предложение русских, выйти к ним на переговоры и заключить мирный договор». Вот, что мы должны знать. Не было сдачи в плен. Есть ещё доказательства: во-первых, когда имам вышел к царским войскам, он был вооружён до зубов, а мы знаем, что пленным не оставляют оружие, но имам был вооружён, и даже его мюрид Юнус из Чиркея, который был с ним, был вооружён. Во-вторых, имам поставил перед русскими условия, только после принятия которых, он прекратит войну. Русские приняли его условие и вступил в силу мирный договор. Условия были следующими:

1.Не препятствовать Исламу в Дагестане;

2.В Дагестане не распространять Христианство;

3.Не развратничать;

4.Не призывать горцев служить в царской армии;

5.Не стравливать народы Дагестана друг с другом.

Помимо этих, там были ещё очень множество других условий, и все они были приняты. Когда имам пребывал в России, его очень уважали, и он однажды сказал: «Хвала Аллаху, Который дал русских, чтоб я вёл с ними газават, когда я был полон сил и чтобы они почитали и уважали меня, когда постарел и силы покинули меня». Абдурахман Сугури, когда услышал эти слова имама, сказал: «Вот этот восхваление Аллаха (шукр) сравнимо с 25-тилетним газаватом».

Пребывание имама в Турции и в Медине

Когда имам прибыл в Турцию, его встретил турецкий султан Абдул-Азиз. Имам упрекнул его за то, что тот обещал материальную помощь и не помог. Султан спросил имама: «Шамиль! Ты воевал 25 лет с неверующими, как ты остался жив? Или, может, ты не принимал участие в боях, а отправлял своих мюридов?». Имам Шамиль разозлился, встал, обнажил своё тело и султан насчитал от поясницы до головы более 40 ран. Тогда Абдул-Азиз заплакал, показал имаму свой трон и сказал, что он достоин этого места.

В Турции имама спросили, о чём он больше всего сожалеет? Имам сказал: «Больше всего я сожалею о тех героях, оставшихся в горах, каждый из которых стоил целой армии». Шейх Бадруддин-афанди, рассказывая историю имама, сказал, что по прибытии в Медину имам в первую очередь посетил мечеть Пророка (мир ему и благословение). Жители Медины, узнав о его намерении, собрались в мечети, чтоб посмотреть на имама. Увидев толпу, имам подумал, кого же первым приветствовать, этих людей или Пророка (мир ему и благословение)? И имам подошёл сначала к могиле Пророка (мир ему и благословение), заплакал и сказал: «Ассаламу алейка, я расулюллах », и все увидели, как Посланник Аллаха (мир ему и благословение) из святой могилы протянул руку в сиянии и, пожав руку имама, ответил: «Ва алейка ссалам я имамаль мужахидин! ».

В период пребывания имама в Медине там находился прямой потомок Пророка (мир ему и благословение), тарикатский муршид, известный алим Накибу Садат, уже преклонного возраста. Он попросил своих детей о встрече с имамом, так как болел и не мог передвигаться. При виде имама потомок Пророка (мир ему и благословение) упал на колени и стал целовать его ноги. Имам помог ему подняться. Он рассказал имаму, что во сне ему явился Пророк (мир ему и благословение) и сообщил, что среди них находится почитаемый гость, повелев соблюдать уважение (адаб) к нему.

Смерть имама

В 1287 году по хиджре 10 числа месяца зуль-каида имам Шамиль покинул этот мир. Чтобы совершить за ним похоронную молитву (джаназа-намаз) собралось огромное количество людей. Все старались дотронуться до имама, чтобы получить благодать, а те, кто не смог дотронуться, ложились на землю, чтоб над ними понесли тело имама. Он похоронен на священном кладбище Бакия в Медине.

Когда тело имама положили рядом с могилой, оно приподнялось, склонилось над могилой, и сказало: «О моя могила! Будь мне утешением и райским садом, не будь мне адской пропастью!» Увидев это, все потеряли сознание. Он похоронен рядом с дядей Пророка (мир ему и благословение) Абасом. Ахмаду Рифаи, великий алим тех времён, собственноручно на надгробном камне написал: «Эта могила принадлежит приближённому к Аллаху муршиду, который воевал на пути Аллаха 25 лет, имаму, который следовал пути истины, великому алиму, правителю правоверных, шейху Шамилю-афанди из Дагестана. Пусть Аллах очистит его душу и приумножит его благие деяния». Многие, кто недолюбливал имама, увидев, как его возвеличивают русский царь, турецкий султан, шериф Мекки, и узнав о священном месте, где похоронен имам, заплакали и сделали тавбу.

В одном из писем к Хасану-афанди Сайфулла-кади пишет: «Знай, мой брат, это достоверно, без сомнений и предположений. Поистине Дагестан – это единственное место на земле, где остались ценности религии, и где сохранился источник света Ислама, а в других местах осталось только название». Дальше он пишет, что причиной всему этому послужил баракат имамов Газимухаммада и Шамиля.

Пусть Всевышний сделает их предводителями и обитателями Рая. О Аллах, укрепи Дагестан на основах веры и богобоязненности. Да не лишит нас Аллах бараката имама Шамиля и да продлит жизнь нашим устазам. Амин.

Подготовил Ансар Рамазанов

Ранние годы

Мальчику в честь деда дали имя Али. Ребенком он был худ, слаб и часто болел. По народному поверью горцев в подобных случаях предписывалось переименовать ребёнка. Ему решили дать имя «Шамиль» в честь дяди, брата его матери. Маленький Шамиль начал поправляться и впоследствии сделался крепким, здоровым юношей, изумлявшим всех своей силой. В детстве отличался живостью характера и резвостью; был шаловлив, но ни одна шалость его не была направлена кому-нибудь во вред. Гимринские старики рассказывали что Шамиль в молодости отличался угрюмой наружностью, непреклонной волей, любознательностью, гордостью и властолюбивым нравом. Шамиль страстно любил гимнастику, он был необыкновенно силён и отважен. Никто не мог догнать его, на бегу. Пристрастился и к фехтованию, кинжал и шашка не выходили из его рук. Летом и зимой, во всякую погоду, он ходил с босыми ногами и с открытой грудью. Первым учителем Шамиля был друг его детства Гази-Мухаммад (1795-1832) (Кази-Магомед, Кази-мулла), родом из Гимры. Учитель и ученик были неразлучны. Серьёзным учением Шамиль занялся с двенадцати лет в Унцукуле, со своим наставником Джамалутдином Кази-Кумухским. В двадцать лет он окончил курсы грамматики, логики, риторики, арабского языка и начал курсы высшей философии и законоведения.

Война с Российской империей

Проповеди Гази-Мухаммада, первого имама и проповедника «священной войны» - оторвали Шамиля от книг. Новое мусульманское учение Гази-Мухаммада; "Мюридизм", распространялось быстро. «Мюрид» значит ищущий путь к спасению. Мюридизм не отличался от классического Ислама ни в обрядах ни в учении и признавал султана халифом и главою веры. Мюриды верили, что Мухаммед воздвигает из народов пророков, которые стараются сохранить учение Корана в чистоте и что правоверные должны повиноваться им как избранным людям. Таким то избранным, горцы признавали Гази-Мухаммада, особенно отличавшегося своей набожностью. С того времени, как в Чечню проникло из Дагестана учение мюридов, война против неверных превратилась в общенародное движение. В 1831 году чеченцы под руководством Гази-Мухаммада подняли общее восстание.

В набегах Гази-Мухаммада против ханов Аварии, преданных русскому правительству, принимал деятельное участие и Шамиль. Вскоре твердость характера, усердие в деле Газавата, равнодушие ко всем благам мира, безукоризненная нравственность, честность, поселили в горцах высокое уважение к Шамилю и он сделался правою рукою имама Гази-Мухаммада. Шамиль был глубоко предан учителю и быстро исполнял повеления своего имама. Начало тридцатых годов было самое тревожное на Кавказе. Осажденный вместе с имамом Гази-Мухаммадом в 1832 году войсками под начальством барона Розена в башне близ родного селения Гимры , Шамиль успел, хотя и страшно израненный, пробиться сквозь ряды осаждающих, тогда как имам Гази-Мухаммад , первым бросившийся в атаку, погиб.

Современники так описывают это героическое сражение:

«Кази-Магомед сказал Шамилю: „Здесь нас всех перебьют и мы погибнем, не сделав вреда неверным, лучше выйдем и умрем, пробиваясь“. С этими словами он, надвинув на глаза папаху, бросился из дверей. Только что он выбежал из башни, как солдат ударил его в затылок камнем. Кази-Магомед упал и тут-же был заколот штыками. Шамиль, видя, что против дверей стояли два солдата с прицеленными ружьями, в одно мгновение прыгнул из дверей и очутился сзади обоих. Солдаты тотчас повернулись к нему, но Шамиль изрубил их. Третий солдат побежал от него, но он догнал и убил его. В это время четвёртый солдат воткнул ему в грудь штык, так что конец вошел ему в спину. Шамиль схватив правою рукою дуло ружья, левою изрубил солдата (он был левша), выдернул штык и, зажав рану, начал рубить в обе стороны, но никого не убил, потому что солдаты от него отбегали, пораженные его отвагой, а стрелять боялись, чтобы не ранить своих, окружавших Шамиля. »

Семья

Имам Шамиль (сидит) с сыновьями

После смерти отца мать Шамиля вышла замуж за Денгау Мохаммеда. В этом браке была рождена дочь Фатимат, бывшая замужем сначала за Магомою, а впоследствии за Гимринским Хамулатом, убитым при взятии старого Дарго в 1845 году . Фатимат погибла при взятии русскими войсками крепости Ахульго в 1839 году . Она бросилась в реку Койсу , чтобы не попасть в руки неверных, по приказанию Шамиля, и утонула. От Фатимат осталась дочь Меседу, которая была замужем два раза за Алм-Магометами; От первого мужа у неё был сын Гамзат-Бек, отправленный в 1838 году аманатом в Россию.

У Шамиля было пять жен. Одна из них, Шуанет была урождённой Анной Ивановной Улухановой, армянкой по происхождению .

Айман аз-Завахири о Шамиле

Память

Мемориальная доска в Киеве

• Шамильский район - с 1994 г. название Советского района Дагестана ;
• Шамилькала - с 1990 г. название поселка гидростроителей Светогорск в Унцукульском районе ;
• колхоз имени имама Шамиля - колхоз с. Аргвани Гумбетовского района ;
• Проспект имама Шамиля - с 1997 года название проспекта Калинина г. Махачкала ;
• проспект имама Шамиля - проспект в г. Кизилюрт
• улица Шамиля - улица в г. Избербаш
• Танковая колонна «Шамиль» - действовавшая в составе частей Красной армии в годы Великой Отечественной войны.
• улица Шамиля - улица в г. Буйнакск
• улица Шейха Шамиля в центре Баку (Азербайджан)
• бюст Имама Шамиля в Закаталы (Азербайджан)

См. также

Примечания

Ссылки

• Ш. Исаев: К генеалогии Имама Шамиля //Журнал Кавказоведение, № 2, 2002 г.
• Гаджи-Али «Сказание очевидца о Шамиле» (1860)
• Мухаммад Тахир ал-Карахи «Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах» пер. А. Барабанова. (1856)
• Руновский А. «Записки о Шамиле» (1860)
• Чичагова М. Н. «Шамиль на Кавказе и в России» (1889)
• Рындин А. «Имам Шамиль в России» (1895)
• Шульгин С. «Рассказ очевидца о Шамиле» (1903)

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Шамиль на Кавказе и в России: Биографический очерк: (Репринтное воспроизведение издания 1889 года) / Сост. М. Н. Чичагова.. - М .: Русская книга, Полиграфресурсы, 1995. - 208 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-268-01176-6 (в пер.)
• Шапи Казиев . Имам Шамиль. ЖЗЛ. М., Молодая гвардия, 2010. ISBN: 5-235-02677-2
• Шапи Казиев . Ахульго. Роман о Кавказской войне XIX в. Эпоха, Махачкала, 2008
• О.-Д. А. Частное письмо о взятии Шамиля от 2 сентября 1859 // Русский архив, 1869. - Вып. 6. - Стб. 1045-1068.
• Бушуев С. К. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. - Л., 1939.